Джованни Пиранези (1720-1778) — знаменитый итальянский художник. Известен многочисленными гравюрами с архитектурными сооружениями. Художника часто называют бумажным архитектором, так как большая часть его рисунков, эскизов, архитектурных чертежей, не была осуществлена в архитектуре и осталась только в виде изображений. Однако это нисколько не умаляет необычайный талант художника-архитектора, создавшего большое количество по-настоящему замечательных произведений, которые сегодня хранятся в известных музеях и частных собраниях.

Самой известной серией гравюр Пиранези стали «Тюрьмы », а точнее «Фантастические изображения тюрем ». Эта серия гравюр отличается от всех остальных работ итальянского художника своим фантастическим, почти сюрреалистическим видом. Мрачные помещения, похожие на гигантские лабиринты, в которых сочетаются различные архитектурные элементы. Порой это похоже на инфернальный хаос из какого-то параллельного мира.

Тюрьмы выглядят совершенно нереально, но замечательны тем, что пробуждают у зрителя фантазию. Помещения, которые погружены в мрачные тени, где присутствуют загадочные фигуры и силуэты, диковинные сооружения и устройства, придают фантастическим тюрьмам драматизма. Это таинственные, а порой даже пугающие подземелья, с высокими потолками, сводами, готическими арками, машинами, цепями, рычагами и пыточными инструментами. И всё же, несмотря на свою пугающую сущность, тюрьмы притягивают взгляд и этому в полной мере способствуют красивые архитектурные формы, изящные скульптуры, многоплановость композиции, бесконечный лабиринт строений, который уводит взгляд в самую глубь гравюр.

Английский писатель Томас де Квинси (1785-1859) в одном из своих произведений, написал, что Пиранези запечатлел на этих гравюрах те картины, что являлись ему в горячем бреду. Всего было создано 16 досок с изображениями фантастических тюрем. Первые из них были опубликованы в 1749 году.

Художник Пиранези серия гравюр "Тюрьмы"

Арка с орнаментом

Барельеф со львом

Большая аркада

Готическая аркада

Дым и огонь

Заключенные на платформе

Козлы для пилки дров

Колонна с фонарем

Джованни Батиста Пиранези (1720 — 1778) выдающийся итальянский художник-график, архитектор и археолог. Его монументальные исследования Вечного города были выражены примерно в двух тысячах изобразительных работ. Так серию офортов «Древности Рима» художник создавал на протяжение четверти века. «Видам Рима» Пиранези посвятил всю жизнь.

На рисунках Пиранези сохранился подлинный Рим XVIII века. С детства пораженный красотой архитектуры (отец Пиранези — каменотёс, дядя — художник) Джованни Батиста мечтал реализовать себя, как архитектора. Практически каждую свою работу он подписывал «венецианский архитектор». Тем более ярким представляется парадокс его жизни — он спроектировал всего одно здание. По его чертежам была перестроена церковь Санта Мария Авентина. Поэтому его имя связывают с понятием «бумажная архитектура». Позже церковь была переименована — Санта-Мария дель Приорато, в которой и был похоронен художник.

Однако отдельно в его творчестве стоит цикл «Фантастические изображения тюрем». Колоссальные и величественные, эти фантасмагорические строения должны сохранить узника в лабиринте своих переходов надежнее, чем любые замки. Каждый, кто решит описать таинственное подземелье, повергающее узника в трепет, должен обратиться к художественному наследию Пиранези. Как это сделал, например, Умбэрто Эко, описывая библиотеку-лабиринт в романе «Имя Розы». А недавно Пиранези на страницах DARKER вспоминали в рецензии на .

А вот что пишет Томас де Квинси в « »:

«Много лет назад, когда я рассматривал «Римские древности» Пиранези, м-р Кольридж, стоявший рядом, описал мне гравюры того же художника […] В них запечатлены картины тех видений, что являлись художнику в горячечном бреду. Некоторые из этих гравюр […] изображали пространные готические залы, в которых громоздились разных видов машины и механизмы, колеса и цепи, шестерни и рычаги, катапульты и пр. - выражение опрокинутого сопротивления и силы, пущенной в ход. Пробираясь на ощупь вдоль стен, вы начинаете различать лестницу и на ней - самого Пиранези, пролагающего себе путь наверх; следуя за ним, вы вдруг обнаруживаете, что лестница неожиданно обрывается и окончание ее, лишенное балюстрады, не позволяет достигшему края ступить никуда, кроме бездны, разверстой внизу. Не знаю, что станется с бедным Пиранези, но по крайней мере очевидно, что трудам его до некоторой степени здесь положен конец. Однако поднимите взор свой и гляньте на тот пролет, что висит еще выше - и опять вы найдете Пиранези, теперь уже стоящим на самом краю пропасти. Но зрится вам новая невесомая площадка, и вновь несчастный Пиранези занят высоким трудом - и так далее, до тех пор, пока бесконечные лестницы вместе со своим создателем не потонут под мрачными сводами. Столь же неудержимое саморазрастание продолжалось и в моих грезах ».

Всего Джованни Батиста Пиранези создал 16 досок с изображениями невероятных тюрем. Первая публикация этой серии состоялась в 1749 году. 10 лет спустя художник выполнил практически новую серию на тех же досках.

VIII - Крыльцо украшенное трофеями ()

X - Заключенные на платформе ()

Джованни Баттиста Пиранези (итал. Giovanni Battista Piranesi, или итал. Giambattista Piranesi; 4 октября 1720, Мольяно-Венето (близ города Тревизо) — 9 ноября 1778, Рим) — итальянский археолог, архитектор и художник-график, мастер архитектурных пейзажей. Оказал сильное влияние на последующие поколения художников романтического стиля и — позже — на сюрреалистов. Сделал большое количество рисунков и чертежей, но возвел мало зданий, поэтому с его именем связывают понятие «бумажная архитектура».

Родился в семье каменотёса. Обучился основам латыни и классической литературы у своего старшего брата Анджело. Основы архитектуры постигал, работая в магистрате Венеции под руководством своего дяди. Как художник, испытал значительное влияние искусства ведутистов, весьма популярного в середине XVIII века в Венеции.

В 1740 поехал в Рим в качестве рисовальщика-графика в составе посольской делегации Марко Фоскарини. В Риме увлеченно исследовал древнюю архитектуру. Попутно обучился в мастерской Джузеппе Вази искусству гравюры на металле. В 1743—1747 жил по большей части в Венеции, где в числе прочего работал вместе с Джованни Баттиста Тьеполо.

В 1743 опубликовал в Риме свою первую серию гравюр под названием «Первая часть архитектурных набросков и перспектив, придуманных и награвированных Джованни Баттиста Пиранези, венецианским архитектором». В ней можно увидеть основные признаки его стиля — желание и уменье изображать монументальные и трудно постигаемые глазом архитектурные композиции и пространства. Некоторые листы этой небольшой серии сходны с гравюрами самой знаменитой серии Пиранези «Фантастические изображения тюрем».

В последующие 25 лет, до своей смерти, жил в Риме; создал огромное количество гравюр-офортов, изображающих в основном архитектурные и археологические находки, связанные с древним Римом, и виды знаменитых мест того Рима, который окружал художника. Производительность Пиранези, как и его мастерство, непостижимы. Он задумывает и выполняет многотомное издание офортов под общим названием «Римские древности», содержащее изображения архитектурных памятников древнего Рима, капителей колонн древних зданий, скульптурных фрагментов, саркофагов, каменных ваз, канделябров, плит для мощения дорог, надгробных надписей, планов зданий и городских ансамблей.

В течение всей своей жизни работал над серией гравюр «Виды Рима» (Vedute di Roma). Это очень большие листы (в среднем около 40 см в высоту и 60-70 см в ширину), которые сохранили для нас облик Рима в XVIII веке. Восхищение древней цивилизацией Рима и понимание неизбежности её гибели, когда на месте величественных зданий современные люди заняты своими скромными повседневными делами, — вот основной мотив этих гравюр.

Особое место в творчестве Пиранези занимает серия гравюр «Фантастические изображения тюрем», более известная как просто «Тюрьмы». Эти архитектурные фантазии были впервые изданы в 1749 г. Через десять лет Пиранези вернулся к этой работе и создал на тех же медных досках практически новые произведения. «Тюрьмы» — это мрачные и пугающие своими размерами и отсутствием постижимой логики архитектурные построения, где пространства загадочны, как непонятно предназначение этих лестниц, мостиков, переходов, блоков и цепей. Мощь каменных конструкций подавляет. Создавая второй вариант «Тюрем», художник драматизировал первоначальные композиции: углубил тени, добавил множество деталей и человеческих фигур — то ли тюремщиков, то ли узников, привязанных к пыточным приспособлениям.

Последние десятилетия известность и слава Пиранези растёт с каждым годом. Издаются всё новые книги о нём и лучшие музеи мира устраивают выставки его работ. Пиранези, вероятно, самый знаменитый художник, который приобрёл такую известность лишь графикой, в отличие от других великих гравёров, которые были, кроме того, великими живописцами (Дюрер, Рембрандт, Гойя).

Интерес к античному миру проявился в занятиях археологией. За год до смерти Пиранези исследовал древнегреческие храмы в Пестуме, тогда почти неизвестные, и создал прекрасную серию больших гравюр, посвящённых этому ансамблю.

В сфере практической архитектуры деятельность Пиранези была весьма скромной, хотя сам он никогда не забывал на титульных листах своих гравюрных сюит прибавить вслед за своим именем слова «венецианский архитектор». Но в XVIII веке эпоха монументального строительства в Риме уже закончилась.

В 1763 г. папа Климент XIII поручил Пиранези постройку хоров в церкви Сан-Джованни в Латерано. Главной работой Пиранези в области реальной, «каменной» архитектуры стала перестройка церкви Санта Мария Авентина (1764—1765).

Умер после долгой болезни; похоронен в церкви Санта-Мария дель Приорато.

После смерти художника его семья переехала в Париж, где в их гравюрной лавке продавались среди прочего и работы Джованни Баттиста Пиранези. В Париж были перевезены и гравированные медные доски. Впоследствии, сменив нескольких владельцев, они были приобретены Папой Римским и в настоящее время находятся в Риме, в государственной Калькографии.

Источники - Википедия и

Для современного любителя искусства имя Пиранези настолько многомерно, что обладатель его превращается в некий мифологический образ.

Однако и для современников гениального итальянского художника и архитектора Джованни Баттиста Пиранези (1720–1778) оно было окружено легендами. Поражали его необычайная фантазия и колоссальная продуктивность, сочетавшиеся с высоким качеством исполнения офортов, которые до сих пор остаются никем не превзойденными. На протяжении двух столетий его творчество привлекает пристальное внимание графиков, архитекторов, музыкантов, кинематографистов, мастеров прикладного искусства, литераторов.

Чаще всего обращались к Пиранези писатели романтического направления, для которых он был воплощением романтического идеала: гениальный художник и яркая, необыкновенная личность, устремленная в среды, недоступные обычным людям.

В повести английского писателя Томаса де Квинси «Исповедь англичанинаѕ», впервые изданной в России в 1834 году, есть место, навеянное сюитой Пиранези «Темницы»: «Все предметы, приходившие мне на мысль, тотчас превращались в видение. Чувство пространства и времени чрезвычайно увеличилось. Здания имели для меня такую высоту, которой взор не мог объять. Долина расстилалась и терялась в бесконечном пространстве. Один раз сон мой длился несколько тысяч лет. Я видел города и дворцы, вершины которых терялись всегда в облакахѕ Меня зарывали живого в каменные погреба на несколько тысяч лет или в мрачное и печальное убежище, в глубину вечных пирамид».

В очерке, напечатанном анонимным автором в 1831 году в лондонской газете «Библиотека изящных искусств» и озаглавленном «Жизнь кавалера Пиранези», есть любопытный отрывок, принадлежащий якобы самому Пиранези. Он заслуживает того, чтобы привести его полностью: «Я сидел, прикованный цепями, во мраке. Не знаю, как долго это продолжалось. Потом за мной пришли и повели куда-то. Они сказали, что покажут мне кое-что. Я знал, что они стремятся устранить меня.

Факел позволил разглядеть на громадной плите позеленевшую от времени надпись: "Темница Джованни Баттиста Пиранези". Как? Да ведь это я - Пиранези! Я вообразил себе эти страшные казематы, а они выстроили их! Подняв голову, я увидел, что продолжаю сидеть в цепях на плите. А меня тем временем повлекли в неведомое странствие.

Мы были посреди висячего моста, когда его начали разводить с шумом и ржавым скрипом. Но я уже поднимался по бесконечной винтовой лестнице, которая гигантской спиралью вилась вокруг столба. Я увидел чудовищных размеров какие-то приспособления, цепи, кольца, ввинченные в камень. Я еще не понимал их назначения.

Вот на мгновение сквозь пролеты арок мелькнули облака, а под балюстрадой - каменные рельефы. Я успел разглядеть их. Это были сцены пыток. Теперь лестницы из винтовых превратились в прямые, почти отвесные. На подножии одной из них я различил какие-то две скорченные фигуры в рыцарских доспехах. Стены здесь были сложены из необъятных, грубо отесанных плит. Высоко надо мною тянулись лестницы, лестницы, лестницы.

Вдруг арки начали расширяться, образуя необозримые глазом пролеты. На каменной плите, обрывающейся прямо над пропастью, извивались прикованные к столбам гиганты.

Так вот для чего выстроили эти чудовищные лабиринты! Для гигантов, прикованных к плитам цепями, которые с трудом сдерживали их яростный напор. Их сторожили страшные каменные львы, напряженно выгибавшие спины и готовые в любую минуту сойти с рельефов. Гиганты с ненавистью взирали на уродливые фигурки, которые полновластно распоряжались здесь и совершали странные, но носящие какой-то смысл движения-сигналы. Их четко повторяли такие же существа где-то там, на головокружительной высоте, передавая их все дальше и дальше. Страшные, чудовищные, неповторимые темницы!»

В этом отрывке великолепно выражена идея «внутреннего путешествия», совершенного Пиранези. Здесь выделен момент активного проникновения самого автора в создание собственного воображения, что очень созвучно романтической эстетике.

Искусство и личность Пиранези привлекли внимание русских романтиков XIX века. Так, уже в 1832 году новелла В.Ф. Одоевского «Труды кавалера Джанбатиста Пиранези» появилась в альманахе «Северные цветы».

Герой новеллы Одоевского, русский путешественник, находит в антикварной книжной лавке в Неаполе несколько огромных фолиантов с офортами Пиранези. «Более всего поразил меня один том, почти с начала до конца наполненный изображениями темниц разного рода: бесконечные своды, бездонные пещеры, замки, цепи, поросшие травою стены - и, для украшения, всевозможные казни и пытки, которые когда-либо изобретало преступное воображение человека. Холод пробежал по моим жилам, и я невольно закрыл книгу».

В этой же лавке рассказчик замечает «старого чудака, который всегда в одинаковом костюме с важностью прохаживался по Неаполю и при каждой встрече, особенно с дамами, с улыбкою приподнимал свою изношенную шляпу корабликом. Давно уже видал я этого оригинала и весьма рад был случаю свести с ним знакомство».

Из дальнейшего выясняется, что этот оригинал не кто иной, как Пиранези, который сообщает следующее: «Чувствуя приближение старости и помышляя о том, если бы кто захотел поручить мне какую-либо постройку, то не достало бы жизни моей на ее окончание, я решился напечатать мои проекты, на стыд моим современникам и чтобы показать потомству, какого человека они не умели ценить. С усердием принялся я за эту работу, гравировал день и ночь, и проекты мои расходились по свету, возбуждая то смех, то удивление. Но сталось совсем другое. Я узнал, что в каждом произведении, выходящем из головы художника, зарождается дух-мучитель; каждое здание, каждая картина служит жилищем такому духуѕ Духи, мной порожденные, преследуют меня: там огромный свод обхватывает меня в свои объятия, здесь башни гонятся за мною, шагая верстами; здесь окно дребезжит передо мною своими огромными рамами».

В своем персонаже В.Ф. Одоевский хотел выразить определенное творческое состояние, о чем в письме А.А. Краевскому сказано: «Невозможно приказать себе писать то или другое, так или иначе; мысль мне является нежданно, самопроизвольно и, наконец, начинает мучить меня, разрастаясь беспрестанно в материальную форму, - этот момент психологического процесса я хотел выразить в Пиранези». Для замечательного русского романтика главной ценностью и предметом изучения была самобытная и независимая личность, которая наиболее полно выражает себя в искусстве: «Наука поэта не книги, не люди, но самобытная душа его; книги, люди могут лишь ему представить предметы для сравнения с тем, что находится в нем самом; кто в душе своей не отыщет отголоски какой-либо добродетели, какой-либо страсти, тот никогда не будет поэтом, другими словами - никогда не достигнет до глубины души своей».

Спустя столетие после новеллы Одоевского романтическая фигура Пиранези появилась на страницах «Образов Италии». Небольшой по объему очерк П.П. Муратова, написанный в лучших традициях русской романтической прозы, раскрывает особенности гения Пиранези, который «появился как раз в ту минуту, когда на земле Рима прекратилось многовековое сотрудничество искусства и природы, а XVIII век только что внес последние архитектурные и живописные черты в картину Рима. Пиранези оставалось увековечить ее в своих гравюрах, и самые эти руины, словно застигнутые им в последние часы их дикого, естественного и нетронутого великолепия, накануне вторжения в их глубокий покойѕ охранительных забот классической моды». Вдохновляясь образами офортов Пиранези, Муратов создает шедевры поэтической прозы: «Он жил в каком-то странном мире опрокинутых и заросших кустарников, стен, разбитых плит, громоздящихся друг на друга барельефов, изъеденных временем алтарей. Длиннобородые дикие козлы пасутся среди них, отыскивая траву, или там бродят тревожно жестикулирующие романтические фигуры людей, представляющих нечто среднее между разбойниками, нищими и энтузиастами древности. Сам Пиранези был похож на одного из них, когда пробирался сквозь заросли, окружавшие тогда виллу Адриана. Смерть застала его в то время, как он работал над изображением ее развалин. Он еще успел попутно высказать гениальные догадки и об ее плане, и расположении, которые подтвердились впоследствии исследованиями археологов».

Несколько ярких страниц своего извест-ного романа «Эгерия» (1922) Муратов также посвящает Пиранези. Живой, обаятельный образ великого мастера - один из наиболее запоминающихся в романе. Пиранези предстает здесь как неутомимый энтузиаст, любитель древностей, неистовый мечтатель: «Мы работали в то лето на вилле Адрианаѕ Он был охвачен страстным желанием проникнуть в смысл руин, таящихся среди непроходимых зарослейѕ Пробираясь сквозь колючки терновника и чащи мирт, мы следовали за ним с отвесами, мерительными шнурами. Неутомимый искатель карабкался по камням развалин, рука его повелительно указывала нам путь, и голос, хриплый от нетерпения, бранил нас за медлительность. Со стороны мы представляли, должно быть, странное зрелище группы людей, то появляющихся, то исчезающих среди старых камней и вечнозеленой листвы, непрестанно перекликающихся между собой или издалека жестикулирующих друг другу».

Перед нами будто оживший офорт Пиранези - с его резкими контрастами света и тьмы, могучих живописных руин и крошечных человеческих фигурок, исполненных неистового движения.

на журнал "Человек без границ"

«Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века» Часть I
«Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века» Часть II
«Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века» Часть III
«Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века» Часть IV
«Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века» Часть V

Продожаем осматривать выставку «Пиранези. До и после. Италия - Россия. XVIII-XXI века». Зал 20 посвящен истокам будущего гения, его формированию: учителям, первым шагам в искусстве, увенчавшимся созданием двух ранних серий офортов. Одна из них, «Темницы…», со временем приобрела славу одного из главных шедевров мирового искусства всех времен.

Джованни Баттиста Пиранези «Античный Капитолий». Офорт, резец, сухая игла. ГМИИ им. А.С Пушкина

Пиранези создает фантастическую реконструкцию территории Римского Форума, прилегающую к Капитолийскому холму. Изображение сопровождается подробными комментариями.: «Античный Капитолий, к которому вело около ста ступеней. Посреди этих ста ступеней находится площадь, на которой стоят ростральные Колонны, миллиарии, трофеи и другие украшения. Здесь же находится Храм, построенный Октавианом Августом во время Кантабрийской войны по обету, данному Юпитеру Громовержцу…»

Джованни Баттиста Пиранези «Мрачная темница». Офорт, резец, сухая игла. ГМИИ им. А.С Пушкина

Этот лист - первое обращение художника к теме темниц, которая получит развитие в его знаменитой серии офортов «Воображаемые темницы…» При создании гравюры художник вдохновлялся театральными проектами семейства Бибиены, Джузеппе и Доменико Велериано, Филиппо Юварры.

Джованни Баттиста Пиранези «Античный Храм». Офорт, резец, сухая игла. ГМИИ им. А.С Пушкина

Джованни Баттиста Пиранези «Руины древних зданий». Офорт, резец, сухая игла. ГМИИ им. А.С Пушкина

В пояснении к гравюре автор пишет: «Руины древних зданий, среди которых была погребальная урна Марка Агриппы, сделанная из одного куска порфира, которая теперь используется для гробницы Климента XII. Также видна часть обелиска с египетскими письменами и вдалеке вестибюль разрушенного античного храма». В XVIII веке античный порфированый ошибочно считается погребальной урной марка Агриппы, военачальника императора Октавиана Августа. В 1740 году саркофаг украсил гробницу папы Климента XII в соборе Сан Джованни ин Латерано. Изображение этого античного памятника еще раз встречается у Пиранези в серии «Марсово Поле древнего Рима» (1762)г.На гравюре появляются и античные мотивы (сфинкс, плита с иероглифами), получившие дальнейшее развитие в творчесте Пиранези.

Джузеппе Валериани «Двор тюрьмы» 1740г Бумага, кисть, перо, бистр, тушь. ГМИИ им. А.С Пушкина

Судя по решеткам на окнах, изображена тюрьма. Особенно удался художественный эффект игры света и тени, которые подчеркивают драматический элемент в изображении низкого арочного прохода во внутренний двор в тени справа, рядом с двойным пролетом лестницы. Мотив обрамления сцены аркой часто присутствовал в театральных работах Валериани и в рисунках молодого Пиранези.

Джузеппе Валериани «Мотив архитектурного убранства в барочном стиле» 1740г Бумага, перо, коричневая тушь. ГМИИ им. А.С Пушкина

Джузеппе Валериани «Дворцовый интерьер» около 1745г Бумага, перо, кисть, бистр. ГМИИ им. А.С Пушкина.

Набросок, скорее всего, создан для постановки оперы «Сцепион», состоявшейся 25 августа 1745 г в новом придворном театре Санкт-Петербурга по случаю бракосочетания наследника престола, будущего императора Петра III. Валериани, видимо, предполагал издать альбом своих проектов декораций в гравюрах, так как не только на этом рисунке встречается подпись «la Intagliare» (ит. Предназначенный для гравирования). Графическая манера рисунка близка молодому Пиранези. Бесусловно, он своим мастерством и потрясающими навыками владения перспективой обязан братьям Валериани, недаром современники писали, что их сила заключена в перспективной живописи, особенно в изображении зданий. У Джузеппе, бывшем отличным рисовальщиком, Пиранези мог перенять стремительность линий и драматический эффект использования черной туши, которые встречаются в быстрых зарисовках Джузеппе Валериани из коллекции ГМИИ.

Джузеппе Валериани «Архитектурный мотив. Портик здания с конной статуей» около 1746г Бумага, перо, коричневая тушь. ГМИИ им. А.С Пушкина

Джузеппе Валериани «Интерьер зала дворца» около 1745г Бумага, перо, коричневая тушь. ГМИИ им. А.С Пушкина

Джузеппе Галли Бибиена «Эскиз архитектурной декорации с лестницей на первом плане» Бумага, перо, кисть, размывка желтовато- коричневым тоном. ГМИИ им. А.С Пушкина

В графическом наследии Джеппе Галли Бибиены, к которому московский рисунок предположительно отнесся на основании стиля, архитектурные и театральные фантазии представлены очень широко. Вместе с тем проблема идентификации рисунков членов семьи Бибиена сложна по причине унифицированных приемов и методов работы. Одним из наиболее убедительных оснований для атрибуции листа именно Джузеппе является ярко выраженное сходство его композиционного построения, а также характерная иконография деталей и декора с гравюр по рисункам Бибиены из альбома: «Architetture, e prospettive…»

Анжело Микеле Колонна «Тюремный двор (двор готического дворца» середина XVIII Бумага, перо, коричневые чернила. ГМИИ им. А.С Пушкина

Перспектива организована вокруг двух пересекающихся диагоналей. На первом плане видны две боковые кулисы - одна на свету, другая в тени - и ажурный рисованный холст, рядом с просцениумом, а также расписной задник - все создает ощущение вертикального пространства небольшой глубины, как и было принято в иконографии тюрем.

Франческо Галли Бибиена Мастерская «Колоннада» середин XVIII Бумага, следы карандаша, перо, коричневые чернила, серая акварель. Фонд Джорджо Чени Венеция

Изображена галерея, ограниченная рядами колонн, соединенных четырехугольными пилястрами с боковыми стенами с арками: перспектива с одним центральным фокусом. Ритм пространству задают падающие справа лучи света: они очерчивают пространственные интервалы, а яркий свет заполняет двойную апсиду, которая закрывает перспективу.

Сюита «Темницы…» (ее полное название - «Воображаемые темницы Дж. Баттиста Пиранези, вене[цианского] архит[ектора]») были выполнены в технике офорта и изданы римским торговцем, выходцем из Франции Жаном Бушаром. Первое издание серии, состоявшее из 14 листов, восходит к 1749 году. Уже в этом раннем варианте Пиранези создает абсолютно новую концепцию пространства, безмерного и безграничного. Новая жизнь произведения началась в 1761 году, когда серия подверглась кардинальной переработке: доски были полностью перегравированы, стали более темными, добавилось два новых листа: «Пытка дыбой» и «Барельеф со львами», а их содержание стало еще более таинственным, трагическим и сложным для восприятия.

Джованни Баттиста Пиранези Титульный лист к сюите «Воображаемые темницы…» 1761

Джованни Баттиста Пиранези «Пытка дыбой» листII к сюите «Воображаемые темницы…» 1761

Джованни Баттиста Пиранези «Круглая башня» листIII к сюите «Воображаемые темницы…» 1761

Джованни Баттиста Пиранези «Большая площадь» листIV к сюите «Воображаемые темницы…» 1761

Джованни Баттиста Пиранези «Барельеф со львами» листV к сюите «Воображаемые темницы…» 1761

Джованни Баттиста Пиранези «Разводной мост» листVII к сюите «Воображаемые темницы…» 1761